Женщины-педагоги Тулы конца XIX – начала XX вв.

Юлия АНТОНОВА

Если вы удачно выберете труд и вложите в него всю свою душу, то счастье само вас отыщет.

К. Д. Ушинский

Процессы модернизации, происходившие в Российской империи во второй половине XIX — начале XX века, проведение буржуазных реформ и социальные изменения в стране оказали сильное воздействие на традицион­ный уклад жизни населения и, в частности, на положение женщины в обще­стве. Экономические потребности общества в квалифицированных работни­ках, в том числе умственного труда, законодательная деятельность государства, активная общественная деятельность способствовали становлению системы женского образования, была создана женская средняя школа, происходили позитивные изменения в начальной школе, получили развитие и женские учебные заведения Святейшего Синода. Получение образования различного уровня предоставляло девочкам возможность более широкой социализации, замужество становилось не единственным предназначением женщины. По­степенно уходили в прошлое стереотипы о непригодности женского мозга к умственной деятельности. Именно в сфере просвещения наиболее наглядно прослеживается феминизация труда. В период с 1880 по 1914 г. численность женщин-педагогов в Тульской губернии возросла с 26 до 2321, т. е. в 82 раза; в процентном соотношении с педагогами-мужчинами доля женщин возросла с 25,8% до 74 %[1]. Организация женского педагогического образования в на­шем городе во многом способствовала этому.

В процессе образования и воспитания определяющую роль играет личность педагога. Именно педагоги могут передать ученикам — будущим профессионалам — не только знания, умения, навыки и компетенции, но и приобщить их к сложившейся системе ценностей, мировоззрению, ока­зать содействие в формировании отношения каждого из подопечных к себе, окружающим, обществу в целом. Благородные мотивы выбора профессии, готовность к постоянному самосовершенствованию, способность к полной творческой самоотдаче — именно это отличает настоящего учителя. Извест­ный земский деятель, занимавшийся вопросами народного образования, П.С. Шереметьев отмечал: «Среди учительниц гораздо чаще, чем среди учи­телей встречаются личности, взявшиеся за учительство не в силу материаль­ной необходимости, а из любви к делу, в силу сознания важности его, желания внести побольше знаний и света в темную массу и действительно влагающие в это дело всю свою душу, все свои силы. Подобные личности бесспорно долж­ны иметь немалое нравственное влияние не только на учеников, окончивших под их руководством школу, но и вообще на окружающее их население»[2].

Среди успешных женщин-педагогов Тулы следует отметить: началь­ницу женской гимназии Е.А. Мясново, попечительницу детских приютов О.А. Шлиппе, начальницу женской гимназии А.И. Боровиковскую, попечи­тельниц учебных заведений Тулы О.П. Юшневскую, Е.Г. Котюхову, а также начальницу Тульской женской учительской семинарии Л.Н. Желябужскую и начальницу женского епархиального училища С.А. Сытину, которые очень много сделали для развития образования в Туле.

Сохранилось не так много сведений о профессиональной деятельности тульских женщин-педагогов. Материалы фонда дирекции народных училищ и фондов образовательных учреждений Тулы, хранящиеся в ГАУ ТО «Госу­дарственный архив», такие как формулярные списки, протоколы заседаний

педагогических советов, переписка с попечительством Московского учебно­го округа, городской Думой, позволяют нам узнать о судьбе руководительниц Тульского епархиального училища, Тульской женской учительской семина­рии. Их деятельность отражала развитие педагогических идей периода, про­буждение общественного сознания, а также отвечала возросшей потребности реализации индивидуальных возможностей и внутренних ресурсов личности учеников. Творческий подход к выполнению своих обязанностей, постоян­ная корректировка общих требований и стандартов в интересах каждой воспитанницы, преданность профессии — все это выделяет С.А. Сытину и Л.Н. Желябужскую среди других женщин-руководительниц учебных заведений.

Огромная заслуга в успешной деятельности Тульского епархиального училища принадлежит его начальнице Софье Аполлоновне Сытиной. Она происходила из дворян, имела звание домашней учительницы. Сорок лет своей жизни Софья Аполлоновна посвятила училищу, занимала должность начальницы с 1874 по 1915 г. За это время было выпущено 2000 учениц[3]. В соответствии с программой в училище преподавались русский язык, чисто­писание, педагогика, математика, география, история, рисование, немецкий и французский языки, рукоделие, пение и музыка. Начальница постоянно забо­тилась о создании условий, в которых обучение было бы максимально нагляд­ным и увлекательным для воспитанниц. Усилиями попечителей и инспекто­ров В.И. Шумова (1874—1890) и В.А. Сахарова (с 1890 г.) училище успешно развивалось: был открыт кабинет физики, класс изящных видов рукоделия, иконописи, воспитанницы имели возможность упражняться в игре на фор­тепиано и скрипке. Воспитанницы демонстрировали успехи в учебе (средний балл учениц составлял — 3,7—4,05), случаи отчисления по неуспеваемости были крайне редки [4].

Училище неоднократно посещали общественные, церковные, государ­ственные деятели, оставляя отзывы в книге почетных посетителей. Член Го­сударственного Совета В.К. Саблер писал 13 марта 1889 года: «Посещение училища доставило мне истинное утешение, стройно и умилительно испол­няли воспитанницы церковные песнопения. Софья Аполлоновна, готовя бу­дущих учительниц, большое внимание уделяла урокам по общей дидактике, преподавалась и техника «учительского ремесла»: в школе при семинарии воспитанницы руководили занятиями детей. Школа эта вполне заслужива­ет наименоваться «образцовой». Все в ней свидетельствует о разумной за­ботливости руководителя и об усердном труде учащих и воспитывающих». Соединение теории и практики было основой педагогического подхода в училище. Как отмечал И.О. Савич, неоднократно посещавший епархиальное училище, «школа эта вполне заслуживает наименоваться «образцовой», все в ней свидетельствует о разумной заботливости руководителя и об усердном труде учащих и воспитывающих». Граф Г. Капнист, попечитель Московского учебного округа 22 марта 1894 г.: « ...посетил с особым удовольствием Епар­хиальное училище...». Синодальный ревизор С.И. Миропольский 7 ноября 1896 г.: «Училище …из бедного захудалого приюта (каким я его видел семнад­цать лет назад) развилось в прекрасное вполне образцовое учебно-воспита­тельное заведение»[5]. Эти отзывы отражают ежедневную кропотливую работу Софьи Аполлоновны и педагогического совета училища по созданию систе­мы всестороннего образования будущих учительниц.

На мой взгляд, гораздо более важны свидетельства об особой атмосфе­ре, царившей в училище. Это была атмосфера любви, понимания и взаимопо­мощи, «семейной уютности, сердечности, добродушия и в то же время такой же семейной искренности»[6], созданная неутомимой начальницей Софьей Аполлоновной Сытиной. На протяжении сорока лет руководства училищем она относилась к ученицам с поистине материнской заботой и чуткостью, сочетаемой с требовательностью. Ее отношения с воспитанницами не огра­ничивались занятиями, в училище регулярно проходили детские праздники, вечера. По инициативе Софьи Аполлоновны на ее личные сбережения и при поддержке выпускниц училища была организована библиотека, учреждена стипендия Сытиной для прилежных учениц. В последние годы жизни началь­ница училища, несмотря на потерю слуха, сохраняла бодрость и энергию в ор­ганизации учебы и досуга воспитанниц.

Педагогическая деятельность С.А. Сытиной получила высокую обще­ственную оценку. По представлению В.К. Саблера она была награждена зо­лотой шейной медалью на Андреевской ленте, удостоена благословения Святейшего Синода с выдачей установленной грамоты. По окончании педа­гогической деятельности Епархиальный совет назначил ей пенсию в разме­ре 800 руб. в год[7]. Большинство выпускниц училища стали учительницами

в городских и сельских народных училищах. Обучение под руководством Со­фьи Аполлоновны помогло их личному и профессиональному самоопреде­лению.

Начальница Тульской женской учительской семинарии Лидия Нико­лаевна Желябужская в 1909 г. окончила гимназию в г. Кронштадте, позже краткие педагогические курсы в Ефремове и курсы воспитательниц и учитель­ниц, затем работала в Калуге. Лидия Николаевна имела семью, ее муж был действительным статским советником. На протяжении 11 лет она руководила Тульской учительской семинарией — с 1909 по 1918 гг.[8]. В семинарии наряду с уроками проводились беседы по истории и литературе, воспитанницы мог­ли дополнительно заниматься музыкой (для этой цели стараниями Лидии Николаевны был приобретен рояль). Воспитанницы регулярно посещали концерты симфонической музыки в зале Дворянского собрания. Семинария выписывала около двадцати наименований журналов, среди которых были «Русская школа», «Вестник образования», «Вестник Европы», «Вестник психологии». Регулярно покупались книги для библиотеки на весьма значи­тельные суммы (свыше 400 руб.), как правило, в рассрочку. Делалось все воз­можное для постоянного повышения уровня образования учениц, поддерж­ки их самостоятельной творческой активности, самореализации личности. Начальница проявляла заботу не только об организации учебной деятельно­сти, но и о бытовой стороне жизни воспитанниц: перед Рождеством им вы­давалась «материя», для того, чтобы они могли сшить себе платье во время каникул, летом им выдавались соломенные шляпки и летние платья[9].

Лидии Николаевне удалось создать в семинарии обстановку взаимопо­нимания и сотрудничества, но в то же время доброжелательное отношение к воспитанницам не исключало требовательности в отношении их поведения. В протоколах заседаний педагогического совета проблемы, связанные с нару­шением дисциплины, упоминаются редко. Например, в мае 1910 г. обсуж­дался вопрос о том, что «воспитанницы в последнее время небрежно отно­сятся к занятиям и слишком свободно себя держат». Педсовет единогласно принял решение просить начальницу Л.Н. Желябужскую поговорить с ними «более строго и указать на возможные дурные последствия их поведения», было решено запретить воспитанницам посещать городской Кремлевский сад[10]. 24 февраля 1915 г. обсуждался вопрос о поведении воспитанниц Куле­шовой, Зуевой, Козьминой: «На уроках садоводства Кулешова читала, в от­вет на требование отдать книгу отказалась, Зуева и Козьмина поддержали ее. Преподаватель попросил их выйти. Они ушли, но вскоре вернулись, заявив, что они должны быть на уроке. Решением педсовета учениц лишили стипен­дии»[11]. Впоследствии случаи нарушения дисциплины воспитанницами не упоминаются. Очевидно, что такие достаточно жесткие меры применялись крайне редко, носили исключительный характер.

Лидия Николаевна активно участвовала в общественной жизни города. В 1911 она обращалась в городскую Управу с прошением о выдаче пособия в размере 300 руб. для открытия образцового училища, т. к. Министерство образования не выделило средств на наем помещения. Желябужская просила 600 руб. в год, отмечая: «Смелость на изложения ходатайства дает мне мысль, что училище хорошо оборудовано во всех деталях, дает возможность наилуч­шим образом подготовить будущих просветительниц народа, само училище же при сравнительно небольшой затратой городом, будет обслуживать насе­ление Тулы в его стремлении дать детям своим образование, в особенности теперь, при утвердительном решении вопроса о всеобщем образовании». В решении Управы по этому делу отмечалось, что, несмотря на несомненную пользу училища, оно «вызывает значительный расход, который для Городско­го Управления, при стесненном финансовом положении его, является обре­менительным... Выяснить с начальницей семинарии вопрос о том, не предста­вится ли возможным вести образцовые уроки в одной из городских начальных школ, содержимых Городским Управлением, и подготовить особый доклад»[6].

В 1912 г. Лидия Николаевна вела переписку с городской Думой о пре­доставлении участка под строительство учительского института. Выделенный участок на окраине города, по ее мнению, был неудобен, так как «соседство­вал с военными складами, имеющими караульную команду солдат, винными складами, имеющими большой штат рабочих, что создавало неудобство для девушек выхода в вечернее время, а также рядом находилась свалка, стоял сильный запах»[13]. Дума не торопилась с принятием решения.

Возможно, болезнь Лидии Николаевны стала результатом затянувшей­ся переписки и непонимания городской властью нужд образования, о кото­рых она так искренно заботилась. Как отмечали доктора, болезнь наступила «вследствие сильного переутомления», и Попечительство Московского учебного округа предоставило Л.Н. Желябужской отпуск[14]. Эта переписка свидетельствует о значительном вкладе педагогической общественности го­рода в последовавшее вскоре открытие Учительского института.

Во время Первой мировой войны педагоги и воспитанницы под руко­водством Лидии Николаевны оказывали посильную помощь фронту: уча­ствовали в кружечном сборе для раненых, устроенном «Комитетом Ее Импе­раторского Высочества Великой Княжны Татианы Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий», изготавливали кисеты для воинов, перечислили сто рублей на нужды фронта, за что учили­щу была выражена благодарность г. Нейдгардтом от лица Великой княжны Татьяны Николаевны[15]. Гуманизм и глубокое чувство патриотизма не были от­влеченными понятиями для воспитанниц семинарии.

Отношения между учителями и учащимися резко изменились после ре­волюционных событий 1917 г. После отречения от власти Николая II на волне общей демократизации жизни в стране 6 марта был отменен «внешний над­зор» за учащимися, т. е. контроль за их поведением во внеурочное время. К этому решению педагоги семинарии отнеслись с одобрением, однако отметили в протоколе педсовета, что с педагогов и всякого взрослого лица не снимает­ся ответственность за поведение воспитанников вне школы. Тогда же началось создание органов ученического самоуправления. Совет учащихся семинарии 11 октября 1917 г. принял решение отменить обязательное посещение учащи­мися церковной службы, с чем педагогический совет не согласился, отметив, что совет учащихся может лишь выражать свое отношение к вопросу, но не при­нимать решение. К общему мнению по этому вопросу прийти так и не удалось.

Ученицы семинарии организовали двухнедельную забастовку[16]. Посещение церковной службы ученицами было возобновлено. Это решение педагогиче­ского совета впоследствии сыграло немаловажную роль в судьбе Лидии Нико­лаевны.

После октябрьских событий 1917 г. возникли серьезные проблемы в вы­боре «стиля педагогического руководства», невозможность разрешения ко­торых и привела к отставке начальницы училища. Увольнение Желябужской было связано с ее разногласиями с советской властью по вопросам воспитания будущих учительниц. Этому во многом поспособствовали органы новой вла­сти. Она сообщала на заседании педагогического совета: 19 февраля 1918 г.[17]: «Я была экстренно вызвана к комиссару юстиции отношением за №36 в окружной суд для личных объяснений по поводу прошения об увольнении, поданного воспитанницами семинарии». Комиссар юстиции зачитал следу­ющие пункты обвинения воспитанницами начальницы: неподчинение совет­ской власти и усиление агитации против нее, насилие над свободой совести воспитанниц, выражавшееся в принуждении их посещать общую молитву и в сохранении уроков Закона Божия. Лидия Николаевна заявила: «При всех переменах правительства я одинаково исполняла свои обязанности и офици­альные сообщения требований власти. Никакой политической агитацией я никогда не занималась. Обязательное посещение молитв входит в распорядок дня, установленный самими воспитанницами и предложениями педсовета, причем воспитанницы просили помочь в неуклонном соблюдении правил оз­наченного распорядка, чтобы данное воспитанницами самоуправление было бы введено в их жизнь с успехом. Что касается уроков Закона Божия, то декрет ей лично не был получен. Педсовет выразил желание сохранить их до конца года». После словесных объяснений комиссар взял с Л.Н. Желябужской под­писку о подчинении советской власти и немедленной явке по первому же требованию, отметив, что она находится под следствием и что до выяснения степени ее контрреволюционной деятельности она должна сложить с себя полномочия начальницы семинарии. Лидия Николаевна просила дать ей сут­ки для обсуждения сложившейся ситуации с педагогическим коллективом, но в этом ей было отказано. На заседании педсовета 20 февраля 1918 г. она за­явила о сложении с себя полномочий начальницы, отметив: «С точки зрения педагогической я решительно не допускаю факта судилища воспитательницы со своими воспитанницами». Заслушав это заявление, педсовет принял ре­шение о прекращении полномочий начальницы и передаче их исполнения временно зам. председателя педсовета Г.В. Касаткину. Страх педагогов перед возможными мерами новой власти выразился и в том, что, когда Лидия Ни­колаевна попросила сохранить за собой уроки педагогики, прося при этом «оградить ее как преподавательницу от возможных… эксцессов со стороны некоторых учениц», педсовет заявил, что не предлагал ей уроков, и отказал в решении вопроса о поведении учениц. Однако уроки были сохранены за Же­лябужской до выборов новой начальницы, оставили ей и казенную квартиру. К сожалению, мы не располагаем более полными сведениями об инциденте, которые позволили бы проанализировать мотивы членов педсовета. Возмож­но, поспешное решение об устранении Лидии Николаевны было продикто­вано страхом перед репрессиями со стороны новой власти. Может быть, оно стало результатом серьезных противоречий между начальницей и педагогами, что вполне возможно, учитывая ее строгость и требовательность. Так или ина­че, изучение протокола педсовета вскрывает сложные проблемы, с которыми столкнулась педагогическая общественность в период строительства новой системы образования.

Изучение педагогической деятельности С.А. Сытиной и Л.Н. Же­лябужской позволяет сделать вывод о том, что передовые педагогические идеи, выраженные в трудах К.Д. Ушинского, Н.И. Пирогова, Н.Н. Карева, А.И. Сикорского и других, получили всестороннее воплощение в учебных за­ведениях: педагоги видели обучение как процесс, как то, что всегда находится в изменении, движении, развитии, главным ориентиром в котором должно стать формирование человеческой личности. Ежедневный добросовестный труд руководительниц, высокий профессионализм, нравственные качества и полная самоотдача способствовали формированию положительного образа учителя, развитию системы педагогического образования в нашем городе, по­вышению ценности образования и воспитания в сознании общества.

1. Университеты и средние учебные заведения 50-ти губерний Европейской России и 10-ти Привислянских, по переписи 20-го марта 1880 г. / Разраб. под ред. А. Дубровского. СПб..: Центр. стат. ком. М-ва внутр. дел, 1888. С. 433; Положение начального народного образо­вания в Тульской области в 1913 г: краткий обзор. Тула, 1915. С. 32—33.

2. Шереметьев П.С. Народные учителя и учительницы в Тульской губернии: историко-ста­тистический очерк. Тула, 1899. С. 5.

3. Савич И. О. Очерки из жизни богословской церковно-учительской школы Каширского уезда (из личных воспоминаний и впечатлений). Тула, 1910. С. 7.

4. Глаголев Д. С. Тульское Епархиальное женское училище. Тула, 1901. С. 25—33.

5. Савич И.О. Очерки из жизни богословской церковно-учительской школы… С. 10.

6. Там же.

7. Там же С. 15.

8. ГАУ ТО «Государственный архив». Ф. 262. Оп. 1. Д. 32. Л. 10.

9. Там же. Л. 23.

10. Там же. Ф. 262. Оп.1. Д. 1. Л. 27.

11. Там же. Л. 210.

12. Там же. Ф. 174. Оп. 1. Д. 34482.

13. Там же. Ф. 262. Оп. 1. Д.3. Л. 16.

14. Там же. Л. 32.

15. Там же. Д.1. Л. 203.

16. Там же Л. 269.

17. Там же. Ф. 262. Оп. 1. Д. 1. Л. 283.

Библиографическая ссылка:

Антонова Ю. Женщины-педагоги Тулы конца XIX – начала XX вв. / Ю. Антонова  // Тульский краеведческий альманах. - 2012. - Вып. 9. - С. 93-99.