Из истории отношения общества к проблемам пьянства в Тульской губернии XIX века

Анастасия КОРНЕЕВА

Одной из проблем, тревоживших органы власти в России, как в столи­цах, так и в провинции, являлась проблема пьянства и алкоголизма.

Нарастающая зависимость населения страны от алкоголя волновала и тревожила не только правительство, но и представителей российской свет­ской и духовной интеллигенции. Проблема пьянства стала заметной в обще­стве еще в начале XIX в., но активно обсуждать ее и решать начали только с середины — второй половины XIX в.

В Тульской губернии выразителем идей трезвости от интеллигенции стал Л.Н. Толстой. Борьба с пьянством составляла одну из важных задач Льва Николаевича. Одним из первых произведений на эту тему стал рассказ «Как чертёнок краюшку выкупал». В 1886 г. писатель решил, что его мысли о па­губном влиянии алкоголя быстрее дойдут до народа в драматической форме, и он переделал рассказ в комедию «Первый винокур, или Как чертёнок кра­юшку заслужил». В 1887 г. по инициативе Л.Н. Толстого было создано обще­ство трезвости, членом которого мог стать любой человек, а не только пред­ставители интеллигенции. Толстой тогда же составил обращение к желающим вступить в общество «Согласие против пьянства» и первым подписал обра­щение.

«Согласие» ставило перед собой задачу убеждать людей в пагубности пьянства и доказывать преимущества трезвой жизни. В 1888 г. была написана статья «Пора опомниться!», появление которой было логичным шагом в де­ятельности писателя. В том же году народное книгоиздательство «Посред­ник» начало выпуск брошюр против пьянства, подготовленных к печати не­посредственно Толстым.

В начале 1889 г. Лев Николаевич в статье «Праздник просвещения 12 января» обратился с призывом к студенческой молодёжи отказаться от вина. А чуть раньше он писал статью о пьянстве «К молодым людям», кото­рая осталась незавершённой. В 1891 г. Толстым была написана статья «Для чего люди одурманиваются?» — предисловие к книге П.С. Алексеева «О пьянстве». На склоне дней, 6 октября 1910 г., просматривая продолжавшие выходить в «Посреднике» издания против пьянства, Толстой очень одобрял их и советовал распространять, считая, что «если из ста человек, которые их прочтут, один перестанет пить, то и это прекрасно!»

Но не только светскую интеллигенцию волновал вопрос распростране­ния алкоголизма. Борьба с пьянством составляла целый комплекс меропри­ятий, проводимых и со стороны Православной церкви. В Указе Святейшего Синода от 12 августа 1885 г. отмечалось, что непрекращающееся пьянство среди низших классов городского и сельского населения представляет такой порок, который оказывает самое пагубное влияние на религиозность и нрав­ственность народонаселения и влечёт за собой совершенное расстройство его имущественного благосостояния, поэтому во все времена порок этот возбуж­дал в служителях церкви особое пастырское рвение к его искоренению.

В августе 1859 г. Святейший Синод издал циркулярные указы на имя епархиальных архиереев, в которых предложил священнослужителям живым примером собственной жизни и частым проповедованием в церкви напоми­нать о пользе воздержания.

Проблемы чрезмерного потребления спиртных напитков волновали и государство. После освобождения в 1861 г. крестьян от крепостной зави­симости и введения вслед за тем питейно-акцизной системы с вольной про­дажей крепких напитков неумеренное потребление вина в народе усилилось до такой степени, что правительство вынуждено было принять ряд мер по ограничению продажи спиртных напитков. 14 мая 1885 г. были утверждены Правила о «раздробитной» (то есть розничной) продаже крепких напит­ков, которыми к наблюдению за питейной торговлей привлекалось с целью противодействия пьянству само общество в лице представителей городских и земских учреждений, обществ трезвости, различных епархиальных учрежде­ний и частных лиц. Отныне общества трезвости, приходские попечительства, братства, церковные советы и частные лица могли заявлять о допускаемых ви­ноторговцами нарушениях учреждениям и лицам, на которые был возложен надзор за производством питейной торговли.

В 90-е гг. XIX в. Синод предположил, что приглашённые законом 14 мая 1885 г. к содействию правительству в борьбе с пьянством общества трезвости, приходские попечительства, братства и церковные советы могли бы оказывать немалую пользу в этом отношении путём живого воздействия на население, способствовать отвлечению его от питейного заведения и от упо­требления вина, особенно в то время, когда усиливается склонность к пьян­ству, как например во время храмовых и других праздников, и что на епархи­альном начальстве лежит прямой долг принять под своё особое руководство деятельность как духовенства, так и названных епархиальных учреждений по искоренению в народе пристрастия к спиртным напиткам.

Первое официальное общество трезвости было учреждено ещё в 1872 г. в селе Дейкаловка Полтавской губернии. В Тульской губернии общества трезвости по предложению и настоянию местного духовенства начали орга­низовываться только с 1885 г., и к концу 1890-х гг. их было меньше десятка. Например, в селе Лужки Одоевского уезда было открыто небольшое обще­ство трезвости (12 человек), во главе которого стоял приходской священник, он же и местный благочинный (православный староста), Алексей Успенский. Все члены этого общества отказались от употребления хмельных напитков, в числе их находились и двое ранее страдавших запоем. По замечанию священ­ника, сами члены этого общества сделались нравственны: в праздники обяза­тельно посещали храм, не ходили в шумные крестьянские общества, оставили свойственные пьяным пустословие и сквернословие, а грамотные из них чита­ли назидательные книги, убеждали других или совсем оставить употребление горячительных напитков, или употреблять их умеренно.

В ноябре 1889 г. в селе Ламовки Богородицкого уезда открылось обще­ство трезвости (19 человек), в числе которых «6 таких, которые прежде пили до сумасшествия или до бесчувствия, со времени же вступления в общество трезвости ведут жизнь трезвую»[1].

В селе Савинское-Высотское Богородицкого уезда священник Иоанн Кутепов регулярно говорил о пользе воздержания от употребления хмельных напитков и гибельности порока пьянства. Вскоре там было открыто и обще­ство трезвости, члены которого давали пред Богом обет не пить вина неуме­ренно, безрассудно и безверенно. За истинно пастырскую деятельность свя­щеннику была объявлена благодарность от епархиального начальства.

Создаваемые общества трезвости были не только «кружками по инте­ресам», где собирались единомышленники, но и организациями, проводив­шими весьма активную работу, порой затрагивавшую многие стороны жизни населения. Так в селе Карамышево Крапивенского уезда вследствие активной антиалкогольной позиции священника Андрея Игнатьева прихожане органи­зовали общество трезвости, которое приняло решение ради христианского почтения праздников и для беспрепятственного присутствия в храме при Божественных службах запретить продавцам крепких напитков открывать свои заведения в праздники до окончания церковной службы, а также следить друг за другом, чтобы только по крайней нужде посещались питейные заве­дения, и в них праздно не сидели и никаких общественных совещаний и дел

не производили, а нарушителей сего постановления — людей не трезвых и на виду всего общества бродящих и бесчинствующих — подвергать или денеж­ному, или арестантскому наказанию, для наблюдения предлагалось избрать из своей среды особых уполномоченных — людей честных и трезвого поведе­ния. Таким образом, предложение об отказе от употребления хмельных на­питков вызвало высокую общественную активность крестьян.

По свидетельству священников, в тех приходах, где создавались обще­ства трезвости и проводились мероприятия, ставившие целью закрытие пи­тейных заведений, водворялся порядок — как внутрисемейный, так и обще­ственный. Однако, как это часто бывает, запрещающие действия приводили и к обратным результатам.

Действительно, имеются сведения и о противоположных действиях: питейные заведения открывались там, где их не желали, а виновниками этого указывались или местные землевладельцы, открывавшие питейные заведения на собственной земле, или сельские власти, или те лица, которые заведовали распределением питейных заведений по уезду. Торговцы же питейных заве­дений при подобных обстоятельствах старались агитировать против приход­ских священников, и иногда возникали действительно серьёзные скандалы, как например, в селе Никитском Богородицкого уезда, где на священников вследствие агитации кабатчиков начали жаловаться епархиальному началь­ству. Такие факты свидетельствуют, что в одиночку, без инициативы властных органов, представителей дворянства, священнослужителям решить указан­ную проблему было крайне трудно.

Реализация статей Высочайше утверждённых правил от 14 мая 1885 г. (правил о питейной торговле) натолкнулась на препятствия. Так, в селе Ста­рый Гоголь Ефремовского уезда приходское попечительство решило закрыть в приходе питейные заведения, но это привело лишь к тому, что вместо от­крытой продажи водки появилась торговля тайная, незаконная, и приходское попечительство должно было вести борьбу с этим. Членами попечительства были обнаружены случаи незаконной продажи алкоголя, правда, виновные в этом лица почему-то были оправданы местным мировым судьёй. Это, как за­мечал приходской священник Николай Мерцалов, «охладило доброе наме­рение общества», которое вскоре сочло лучшим вновь допустить открытую продажу спиртных напитков[2].

Кроме указанного случая, многие священники епархии заявляли, что вино­торговцы сплошь и рядом допускали незаконные действия: торговали вином и рано утром, и поздно ночью, и во время праздничных богослужений в приход­ских храмах, отпускали водку в долг, в залог под хлеб, за вещи, приносимые в пи­тейные заведения людьми слабыми. Однако следить за ними было некому, так как одни просто не желали этого делать, а другие боялись нажить неприятности.

Не стоит думать, что проблема чрезмерного употребления крепких на­питков существовала лишь в среде крестьянства. Этим недугом были пора­жены все сословия, поэтому со стороны епархиального начальства внимание обращалось и на само духовенство. Именно оно должно было служить для своих прихожан примером. Для достижения этого уничтожался старинный обычай добровольных приношений вина и водки со стороны прихожан. Бла­гочинным Тульской епархии был послан от 11 мая 1874 г. указ о том, чтобы они от подведомственных причтов взяли подписку о невзимании ими впредь от прихожан унизительных для духовенства подношений из водки и вина.

Но во всей губернии существовали условия, тормозящие деятельность духовенства по искоренению в народе пьянства и помогающие распростра­нению его. Во-первых, сельские власти в большинстве случаев сами служили примером невоздержания и пьянства, а выборы на должности проводились под влиянием «магарыча» — водки от выбираемого, а при слабом сельском начальстве и виноторговцы не стеснялись нарушать закон.

Во-вторых, деморализовывали крестьян общественные сходки, распро­странявшие так называемое общественное пьянство. В каждом селении, пи­сал один из священников, «когда бывал мирской сход, непременно бывает и пьянство, и случай к винопитию всегда находится...»

В-третьих, местные землевладельцы тоже иногда поощряли пьянство крестьян, приглашая их, особенно в летнее время, в воскресные и празднич­ные дни на помощь в полевых работах не за деньги, а за водку[3].

Косвенным фактором, способствующим увеличению пьянства, были ярмарки и базары, функционировавшие почти всегда по воскресным дням, вследствие чего на расстоянии целых десятков вёрст местность пустовала с раннего утра, пустовали и приходские церкви, зато городские трактиры были набиты народом.

Существование всех вышеуказанных проблем делало необходимым про­должение работы по уменьшению пьянства в народе и в последующие годы. В 1910 г. Святейшим Синодом вновь был поднят вопрос об участии православ­ного духовенства в деле борьбы с этим недугом. В 1910 г. Тульской духовной консисторией было получено циркулярное предписание о необходимости со­брать и предоставить в канцелярию Святейшего Синода информацию о том, существуют ли в губернии церковно-приходские общества трезвости, уставы которых утверждены епархиальным начальством; сколько прихожан в прихо­де, где существует общество; когда общество было учреждено; сколько членов имело в первый год своего существования; сколько членов имеет к 1910 году; в чём состояла деятельность обществ, то есть, какими способами оно осущест­вляет принятые на себя задачи и какими результатами такая деятельность со­провождается; имеется ли печатный устав общества и вообще печатные изда­ния. Анализ собранных благочинными епархии сведений показал, что в 1910 г. в Тульской губернии существовало 36 таких обществ.

Ещё с 1880 г. начали организовываться общества трезвости в Новосиль­ском уезде, к 1910 г. их было создано 4. Общества существовали в Берёзовцах (с 1880), Нижней Скворче (с 1899), Гремячем Колодезе (с 1895). Вероятно, работа этих обществ была весьма эффективной, об этом свидетельствуют по­казатели роста числа членов общества. Так, в первый год существования в об­ществах было 84 (Берёзовцы), 44 (Н.Скворчь) и 4 (Гремячий Колодезь) члена. К 1910 году число членов составило 240, 82 и 42 члена соответственно. Обще­ства имели свои уставы, принимали как мужчин, так и женщин, вступающий принимал обет трезвости на срок от года. Основная деятельность указанных обществ проявлялась в проведении священниками разъяснительных бесед о вреде пьянства и его последствиях, как в материальном, так и в нравственном отношении. Основными результатами, по мнению священников, работавших в обществах, стал тот факт, что вступавшие в общества горькие пьяницы, дове­дённые до нищеты, исполняли данный ими обет и постепенно улучшали своё материальное состояние[4].

Деятельность некоторых обществ трезвости была настолько разнообразной, что затрагивала самые различные стороны жизни людей. Напри­мер, общество при Корсунской церкви села Семьяни Венёвского уезда осу­ществляло следующие мероприятия: было открыто сельскохозяйственное общество, кредитное товарищество с исключительными правами трезвенни­ков, прекращено винопитие на общественных сходках, уничтожена тайная продажа вина, члены общества организовали посадку 300 яблонь и 7000 де­ревьев разных пород. Общество имело свою библиотеку с книгами религиоз­но-нравственного содержания. Интересно, что данное общество, в отличие от большинства подобных объединений, имело собственную материальную базу. Это объясняется тем, что священники-организаторы общества привлекали к участию в нём представителей всех сословий. Член-соревнователь обще­ства генеральша М.Д. Игнатьева выстроила здание для проведения собраний

общества. Средства общества складывались также из ежегодных взносов чле­нов общества. В работе общества использовались и современные на тот мо­мент технические средства (например, патефон), показывались картины с по­мощью «волшебного» фонаря.

Одним из самых крупных было общество трезвости при Успенском со­боре г. Каширы. В него входило, по разным данным, от 150 до 200 человек. Его влияние распространялось на все приходы города, прихожан в котором числилось 3592 человека. Цель данного общества заключалась в распростра­нении трезвости среди городского населения и их удержания от порока пьян­ства. Для достижения своих целей общество открыло чайную и столовую, бес­платные читальни и библиотеки, распространяло в народе книги, устраивало чтения, беседы, духовные концерты и патриотические вечера, оказывало мате­риальную помощь нуждающимся членам общества. Члены общества разделя­лись на действительных, почётных, соревнователей и трезвенников. Членские взносы составляли от 1 до 25 рублей ежегодно в зависимости от категории члена. Всё штатное духовенство г. Каширы состояло непременными действи­тельными членами этого общества.

Деятельность общества трезвости села Бушева Тульского уезда выража­лась в устройстве потребительской лавки и народного дома, в котором устра­ивались народные спектакли и чтения, сопровождавшиеся показом картинок при помощи «волшебного» фонаря.

Авторитет общества трезвости среди населения заметно увеличивал­ся, если в него вступали влиятельные в приходе лица. Так, в общество села Прудище Венёвского уезда, кроме всех членов причта, вступили церковный староста, председатель волостного суда, председатель товарищества мелкого кредита, староста товарищества крестьян по покупке земли у помещиков, ста­роста добровольной пожарной дружины.

В Крапивенском уезде было открыто 3 общества трезвости: в сёлах Ар­хангельском, Голощапове и Пирогово-Зыково.

«Первым противоядием» от пьянства члены Архангельского общества считали служение в храме молебнов с водосвятием, вторым – открытие чи­тальни с книгами и брошюрами по антиалкогольной тематике (однако реали­зовать этот пункт общество не могло из-за отсутствия средств), третьей мерой против пьянства было закрытие точек незаконной продажи водки.

Общество в селе Голощапове существовало с 1908 г. и занималось реше­нием двух задач: боролось против «местного обычая угощать водкой роди­телями своих детей и подростков» и против тайной продажи вина, которая приняла к 1910 г. угрожающие размеры из-за того, что село располагалось на Большой Старо-Киевской дороге. Надо сказать, что прихожане отнеслись к открытию общества «недоброжелательно и даже враждебно». Устав обще­ства трезвости прихожане не считали идеальным, а о членском взносе в раз­мере 1 рубля и говорить нечего. Тем не менее, в 1910 году общество работало в составе 10 членов[5].

В селе Жежелине Каширского уезда общество трезвости занималось не только борьбой с алкоголизмом. В его деятельности выделялось три направ­ления — работа против употребления собственно алкоголя, курения табака, сквернословия. Соответственно им и принимались люди. Так, в первую груп­пу входило 167 человек, вторую — 43, третью — 37.

После смерти в 1910 г. «идейного вдохновителя» борьбы с пьянством Л.Н. Толстого антиалкогольная пропаганда в народе продолжалась, причём становилась всё более масштабной. 28—29 апреля 1913 г. в городских и сель­ских приходах Тульской епархии впервые состоялся Праздник трезвости. Он был организован по инициативе Всероссийского трудового союза хри­стиан-трезвенников, находившегося под покровительством Великого Кня­зя Константина Константиновича. Программа праздника была разработана смотрителем Николо-Часовенской церкви Тулы игуменом Филадельфом и священником Николо-Зарецкой церкви Тулы Сергием Архангельским. В со­ответствии с программой 28 апреля во всех приходах епархии совершались божественные литургии, на которых произносились воззвания о вреде упо­требления спиртных напитков с целью «обратить внимание на грозящее Рос­сии народное бедствие от повсеместного заражения алкоголизмом». После литургии во всех населённых пунктах епархии, где было больше одного храма, совершались торжественные крестные ходы со служением молебна. В тот же день во всех приходах, где были организованы общества трезвости, устраи­вались публичные чтения о вреде спиртных напитков, в конце которых раз­давались листки и брошюры антиалкогольного содержания. В приходах, где не было обществ трезвости, листки и брошюры раздавались во время бого­служения. В храмах также производился кружечный сбор пожертвований на нужды обществ трезвости (на содержание помещения, печать брошюр и т.д.).

В августе 1913 г. вновь состоялся праздник трезвости — по всей Рос­сии. В соответствии с определением Святейшего Синода от 8 августа 1913 г. за № 6966, 29 августа 1913 г. по всей империи устраивался трезвенный празд­ник с производством в этот день сбора пожертвований на борьбу с пьянством. Программа праздника была аналогична предыдущей.

Об отношении общественности к проблеме пьянства в губернии гово­рит то, что данная проблема интересовала не только низшие слои населения (среди которых и было больше всего «пристрастных»), но и представителей интеллигенции, например, В.И. Смидовича, известного тульского врача. Ви­кентий Игнатьевич всерьёз занялся вопросом составления статистической та­блицы, в которой проанализировал причину смертности в Тульской губернии от «несчастных случаев» и, в частности, от отравления алкоголем. Вот что пи­сал он в «Вестнике судебной медицины» по этому поводу: «Вследствие зло­употребления спиртными напитками за шестилетний период (1879—1884) опившихся в Тульской губернии было 1092 мужчин и 102 женщины, или на каждый год 182 мужчины и 17 женщин, что относительно всего числа умер­ших неестественною смертью составит 25% для мужчин и 8,4% для женщин.

Число смертных случаев, произошедших вследствие злоупотребления спиртными напитками, конечно, не может служить точным мерилом рас­пространения пьянства в народе, тем более, что разбираемые нами случаи относятся только к тем, которые остались, так сказать, на месте, громадное же большинство напивающихся допьяна и расстраивающих своё здоровье или непосредственно, вследствие вредного действия спиртных напитков на организм, или посредственно, вследствие различного рода неблагоприятных условий, которым обыкновенно подвергаются пьяные люди, — ускользают от наблюдения и попадают в рубрики умерших от других болезней»[6].

Далее Викентий Игнатьевич на основе составленной им сравнительной таблицы делает выводы о том, что «...увеличение смертности от упомянутой причины прогрессивно возрастает с Юго-Запада на Северо-Восток. Такое на­правление заметно даже в центральных губерниях, из которых лежащие на Юго-Западе — Тамбовская, Орловская, Калужская и Смоленская имеют от 2,6 до 4,8 смерт. от опоя на 1000 м[ужчин]; далее на Северо-Восток — Пен­зенская, Рязанская, Тульская и Московская имеют от 4,9 до 6,3 на 1000; ещё далее Симбирская, Владимирская и Тверская от 6,4 до 6,7 и наконец на самом Северо-Востоке Нижегородская, Костромская и Ярославская от 6,9 до 7,4. Это прогрессивное увеличение смертности к Северо-Востоку легко могло бы быть объяснено климатическими условиями, что до некоторой степени под­тверждается как тем обстоятельством, что большинство смертных случаев от опоя, судя по Тульской губернии, приходится в холодные месяцы, так и тем, что средняя температура зимы постепенно понижается от Юго-Запада к Се­веро-Востоку... В общем количестве случайных смертей пьянство занимает

одно из первенствующих мест и, главным образом, среди мужского населения. Что касается женщин, то они опиваются несравненно меньше мужчин.

По Тульской губернии смертность от неумеренного употребления спиртных напитков для мужчин 21,4 и для женщин 1,9 на 1000… Сравнивая числа смертных случаев от опоя каждого возраста с числом общей смертности в том же возрасте, мы видим, что смертные случаи от неумеренного употре­бления спиртных напитков как у мужчин, так и у женщин чаще всего встреча­ются в возрасте между 40 и 50 годами и затем у мужчин между 50 и 60 годами, а у женщин между 30 и 40. Самый ранний возраст от 15 до 20 лет дал 5 случаев смертельного опьянения. Причину этого грустного явления, над которым, во всяком случае, стоит призадуматься, должно искать, с одной стороны, в не­счастном обыкновении простого народа приучать смолоду своих детей к вод­ке, а с другой, в той совершенной пассивности, с которой относятся как обще­ство, так и закон к пьяному человеку: опьянение само по себе не только не служит поводом для взыскания, но, напротив, им, так сказать, оправдываются всякие безобразия…»[7].

Тульская губерния несколько раз упоминается и в работе русского эт­нографа, фольклориста, историка и публициста XIX века Ивана Гавриловича Прыжова. Его «История кабаков в России» — одна из немногих книг, объек­тивно рассматривающих вопросы распространения пьянства и алкоголизма на Руси, а также отношение народа российского к этому процессу.

Для сравнения с Тульской губернией посмотрим цифры, которые он опу­бликовал в своей работе, касаемо соседней Рязанской губернии: «В Рязанской губернии число умиравших от пьянства в 1854 году — 17 человек, в 1855 — 24 человека, в 1856 — 26 человек, в 1857 году — 28 человек, в 1858 году — 32 че­ловека, в 1859 году — 23 человека, в 1863 году — 29 человек»[8]. Таким образом, и в соседних губерниях далеко не последнее место занимал вопрос пьянства.

В уездном городе Белёве Тульской губернии борьба с пьянством имела свою очень давнюю историю, связанную, на первый взгляд, с обычным явлени­ем городской жизни — воскресным базаром. Базар в городе Белёве издревле существовал лишь по пятницам, до начала 1840-х гг. воскресный день чтился всеми, и во всех церквах Белёва совершалась поздняя литургия. Но мало-по­малу горожане стали уклоняться от посещения поздних литургий, отпирать свои лавки до литургии и заниматься торговлей. А после отмены в 1861 году крепостного права стала быстро развиваться торговля, и явился в Белёве вос­кресный базар во всём его безобразии. В 1866 году белёвское духовенство обратилось в Белёвское земское собрание с просьбой о перенесении базара с воскресенья на будни. Земское собрание отказало в удовлетворении просьбы духовенства. Но оно не пало духом и стало всё чаще напоминать гражданам о почитании воскресного дня. К городскому присоединилось и уездное духо­венство во главе с уездными благочинными — В.М. Знаменским и А.И. Бес­соновым.

Результатом неустанной проповеди стало то, что в 1874 или 1875 году при тульском губернаторе С.П. Ушакове священнослужители Белёвского уез­да добились принятия постановления о перенесении базаров на будни. Но некоторые гласные городской думы подписали протест в отношении такого постановления. В думе состоялось собрание с целью отстоять воскресные ба­зары. Постановление было опротестовано губернатором. Кабатчики и тор­говцы снова взяли верх над духовенством и, таким образом, снизили показате­ли многих городских капиталов – с увеличением пьянства в народе в базарные дни производительность труда в Белёвском крае прогрессивно уменьшалась. Многие торговцы обанкротились.

Духовенство в полном одиночестве делало всё, что можно было сделать против этого «произвола» кабатчиков. В 1890 году преподобный Амвросий Оптинский благословил И.П. Воскова войти в Белёвскую городскую думу с предложением о перенесении базаров с воскресенья на будни. Сильное слово благочинного, прогремевшее сначала в Воскресенской, а потом и в Соборной церкви, затем в количестве 600 экземпляров разошедшееся по городу, смутило многих. В городе раздались голоса, в основном тех же любителей «заложить за воротник», о том, чтобы выгнать благочинного из города как «возмутите­ля» общества. Результатом переполоха, произведённого в Белёве заявлением И.П. Воскова и речью благочинного, стало постановление городской думы о том, чтобы торговые и питейные заведения в воскресные и праздничные дни открывались не ранее 8 часов утра, а в двунадесятые праздники не ранее 12 часов дня. К сожалению, о базаре в постановлении думы не было сказано ни слова. Базар по-прежнему начинался в воскресные дни вместе с рассветом, а кабаки открывались с заднего хода ещё до рассвета.

18 января 1910 года настоятель Белёвского Спасо-Преображенского монастыря иеромонах Пётр (Зверев) обратился к епископу Тульскому и Бе­лёвскому Парфению с прошением об открытии Братства трезвости при Бе­лёвском Спасо-Преображенском монастыре. «Вскоре после прибытия моего в Белёвский Спасо-Преображенский монастырь, — писал он в прошении, — ко мне стали приходить православные люди, прося помочь им в борьбе со страстью пьянства, от которого страдают как сами они, так и их окружаю­щие. Особенно за последнее время увеличилось число лиц, желающих под благодатною сению Святой Православной Церкви оставить свою пагубную страсть и вступить на путь трудолюбивой христианской жизни. Признавая в этом явлении, что назрела насущная нужда среди самого народа отрезвиться, я решил, сколько Господь даст, помочь несчастным страдальцам в осущест­влении их благого намерения. Прилагая при сём выработанный мною Устав, имею честь усерднейше и почтительнейше просить Ваше Преосвященство разрешить мне открыть «Братство трезвости во имя святителя и чудотворца Николая при Белёвском Спасо-Преображенском мужском монастыре»[9].

Уставом Братства предусматривалась обширная программа деятельно­сти по борьбе с недугом пьянства: совершение в воскресные дни вечернего богослужения с чтением акафистов Спасителю, Божией Матери и святым при народном пении; пропаганда трезвенников к усердному посещению храма Божия, хождению на исповедь и к Святому Причастию, исполнению постов и других церковных установлений; паломничество к местночтимым святы­ням с пением священных песнопений; беседы о вреде пьянства; устройство вне храма чтений, сопровождаемых показом соответствующих картин с по­мощью «волшебного фонаря»; распространение брошюр, книг и листков, установка витрин с листами, ярко изображающими и описывающими вред употребления алкоголя; открытие бесплатных амбулаторий, вечерних классов и библиотек-читален, соответствующих целям Братства; ходатайство о закры­тии винных лавок и других питейных заведений; посильная и разнообразная материальная помощь бедным трезвенникам.

Члены Братства обязаны были строго соблюдать обет полного воздер­жания от алкоголя, «во всём быть верными и примерными чадами святой Церкви Православной» и должны были располагать других лиц к трезвен­ной жизни, приглашая их вступить в Братство. Всеми средствами, не противо­речащими закону, члены Братства обязаны были содействовать процветанию святого дела — борьбе с алкоголизмом.

В Братство трезвости принимались и люди, не пьющие вина, чтобы они служили образцом и примером для слабых и невоздержных членов Братства. В 1911 году число лиц, пожелавших оставить пить охмеляющие напитки, до­стигало более 150 человек.

17 февраля 1914 года Тульской духовной консисторией было удовлет­ворено ходатайство председателя совета Братства трезвости архимандрита Петра о разрешении выносить из храма при погребении членов Братства не

только запрестольные иконы, но и одну пару хоругвей, сделанных членами Братства на свои средства. На хоругвях был вышит из звёзд Святой Крест с надписью вверху: «Сим победиши»[10]. Таким символических образом под­черкивалась важность существования Братства и членства в нем.

Таким образом, деятельность обществ трезвости Тульской губернии была весьма разнообразной по своим задачам, целям и методам их реализа­ции. Но, естественно, основы, на которых создавались эти общества, были общими. Это, прежде всего, касается способов борьбы с пьянством. Эти спо­собы заключались в добром примере членов общества и в распространении идей о вреде пьянства через устные беседы, бесплатную раздачу соответствую­щих книг и брошюр. Очень важную роль играл обет трезвости, который необ­ходимо было соблюдать определённый срок (в зависимости от длительности злоупотребления алкоголем).

Также приходское духовенство в конце XIX — начале XX в. в Тульской Епархии проводило активную работу, касавшуюся повышения религиозно- нравственного уровня прихожан, одним из важнейших направлений которой была борьба с пороком пьянства.

Характеризуя в целом отношение общественности к проблеме пьянства в Тульской губернии, нельзя не заметить значительный «разброс» во мнени­ях по данной проблеме; в социальных слоях, пытавшихся как-либо повлиять на сложившуюся обстановку; в способах, применяемых ими для достижения результата. Одно можно сказать точно: данная проблема никого не оставила равнодушным, все слои населения Тульской губернии были так или иначе во­влечены в активную деятельность по борьбе с алкоголизмом, как в масштабах отдельно взятого уезда, так и во всей губернии.

1. Рачинский, С.А. Письма к духовному юношеству о трезвости. М. 1899. С. 54.

2. Там же. С. 62.

3. Там же. С. 70.

4. Ключарева А.В. Провинциальное духовенство – против пьянства паствы (на примере Тульской губернии) // Провинция в контексте истории и литературы. Материалы III Крапивенской конференции. Тула: Изд. дом Ясная Поляна, 2007. С. 165.

5. Там же. С. 168.

6. Смидович, В.И. О насильственных и случайных смертях в Тульской губернии за 1879—84 года, сравнительно с другими губерниями Европейской России // Вестник судебной медицины. СПБ.: Паровая скоропечатня Яблонский и Перотт. Т.1. Кн. 1. С. 8.

7. Там же. С. 9—15.

8. Прыжов, И.Г. История кабаков в России. М. Дружба народов, 1992. С.257.

9. Герасим (Дьячков), игумен. Борьба с пьянством в Белёвском уезде в XIX — начале XX вв. // Тульские епархиальные ведомости. 2010. №8. С. 5.

10. Там же. С. 6.

Библиографическая ссылка:

Корнеева А. Из истории отношения общества к проблемам пьянства в Тульской губернии XIX века / А. Корнеева // Тульский краеведческий альманах. - 2012. - Вып. 9. - С. 84-92.